А ЭТО ВАССЯ…..СОВСЕМ НЕ ИЗ МОСКВЫ ( интервью ) В творческом багаже Василия (Васся) Богатырева — одиннадцать сольных альбомов (пять из них изданы в США); песни для Кристины Орбакайте, Татьяны Булановой, Натальи Ветлицкой, Анастасии Стоцкой Филиппа Киркорова, Лолиты Милявской, Азизы и многих других известных исполнителей; музыка для девяти шоу; работа в качестве саунд- продюссера с такими артистами как Albano, Ricchi e Poveri, Pupo, Rikardo Fogli, Matia Bazar, Toni Espozito, Bosson, Toto Cutugno, Dan McCafferty «Nazareth», Дима Билан, Витас, Тамара Гвердцители, Михаил Шуфутинский, Лайма Вайкуле, Александр Малинин, Жанна Агузарова — список можно длить и длить… Самая же знаменитая работа Васси — музыка к мультсериалу «Маша и Медведь»…
А еще в биографии Василия имеется одна существенная «деталь»: место рождения – Одесса.
Василий (Васся) Богатырев
Во время одного из редких его приездов в родной город и произошла наша беседа…
— Насколько я помню, из трех детей в семье музыкантов только ты продолжил традицию….
— Но если бы ты знал, как я сопротивлялся попыткам родителей сделать из меня музыканта! В семь лет они отдали меня в Школу имени Столярского, но, проучившись там пять лет, я до такой степени возненавидел музыку, что пригрозил родителям: если меня не заберут из школы, то брошусь под трамвай. Они поняли, что это серьезная угроза и отстали.
Зато я пошел в художественную школу, окончил ее и в 16 лет поступил в художественное училище. Поступал на живописное отделение, но не хватило баллов и пришлось пойти на скульптурное, где был недобор. Там я был самым молодым. Думал, что поучусь годик, а потом переведусь, но постепенно втянулся, понравилось, и окончил я училище как скульптор. Хотя к тому времени уже понял, что не могу без музыки.
Еще в училище организовал свой первый ансамбль, первый раз влюбился и посвятил девушке свою первую песню. (Потом подарил ее Кристине Орбакайте). И даже свою дипломную работу защищал под свою музыку…
Полёт души…
— Как это?
— Моя «дипломная» скульптура называлась «Полет души»: обнаженный длинноволосый, бородатый мужчина отрывается от земли и взлетает …. Я долго сам не понимал, кого же я вылепил, и только потом до меня дошло, что это Христос, который воскрес…
— И как комиссия отреагировала?
— Поставили «пятерку» и сразу забрали в армию…
Вот с тех пор и пошло…
— Если, опять-таки, мне память не изменяет, ты одно время играл в легендарной группе «Бастион» Игоря Ганькевича….
— Да, был в Одессе Рок-клуб – такая точка, где мы все тусовались. Находили втихаря какие-то залы, выступали там. Естественно, в КГБ об этом знали, но решили, что лучше нас не разгонять, а взять под свою крышу и контролировать. Мы же этого не понимали, радовались, что у нас есть свой Рок-клуб, а когда через несколько лет узнали, кто был кукловодом, клуб развалился.
И вот, когда в группе «Каприз» случился конфликт, то Ганькевич пригласил меня в «Бастион» клавишником. Но я по натуре – лидер, и мне было неуютно находиться на заднем плане.
— А можешь вспомнить, как возникла одна из самых знаменитых песен Ганькевича «Старый рокер»? Она же стала неформальным гимном Одесского Рок-клуба…
— Когда Ганькевич написал «Старый рокер», то вокалист Слава Рачинский сказал, что «эту по псятину» петь не будет. А мне песня понравилась и на одном из концертов «Бастиона» в Порт-клубе я ее впервые исполнил. Вышел посередине концерта с губной гармошкой, весь в «коже молодого дермантина», и начал жутким хриплым голосом орать: «Я старый, старый, старый добрый рокер…»
— Так это ты ее впервые исполнил?
— Да. Песня тогда произвела дикий фурор, зал стоял на ушах, а ко мне подбежал Макс Ланде: «Вася, ты так пел, что я думал, ты потеряешь голос».
Конечно, мне обидно, что я запустил эту песню в свет, но об этом никто не помнит. Разве что старые рокеры помнят…
— А почему ущел от Ганькевича?
— Я начал писать инструментальные пьесы, записывать их. Узнав об этом, Ганькевич сказал, что он хочет, чтобы и в «Бастионе» были инструменталки. Но как-то все навалилось и мы с «Бастионом» расстались.
— Зато появилась группа «Найс» и это, как по мне, самое успешное из твоих рок-начинаний…
— Да, это было после того, как меня пригласила группа «Понтий Пилат» в Москву, но вскоре я понял, что эти ребята все только репетируют и у них ничего не выйдет.
А с группой «Найс» мы принимали участие в фестивале «Звездный дождь», который проходил в Одессе, понравились организаторам и нас пригласили на финальный тур в Москву. Но надо было заплатить 300 долларов за участие. Я попросил Борю Барабанова помочь нам найти спонсора, а он вместо этого написал сказочную статью — типа того, что с одесситов требуют взятку. Я когда ее увидел, был в шоке.
— Зачем ты это сделал? — спросил я Бориса.
— А чо, прикольно, скандал, — ответил он.
Понятно, что никто не дал нам ни копейки, я продал CD-плейер за 150 долларов, организаторы согласились на эту сумму, но ехать, жить и питаться надо было за свой счет. Нам тогда помогли Сергей Терехин и Михаил Розенблат, который поехал с нами.
Albano
В первый день мы выступили хорошо, так что во второй нас поставили в конце программы — 27-м номером. Это было показательно. Да и Розенблат мне по секрету сказал, что нам дадут Гран-при. Готовимся к выходу, и тут вдруг все меняется. Подходит ко мне Иратов (известный продюсер, муж Алены Апиной и продюсер этого конкурса) со статьей Барабанова и спрашивает: «Это вы написали?» Я отвечаю: »Нет!» И тогда он говорит, что нам не только не дадут Гран-при, но и вообще не дадут выступить. У меня просто все опустилось, но ребятам я ничего не стал говорить, а только бегал постоянно и смотрел: вычеркнули нас из списка или нет. Мы все-таки выступили последними, и лишь когда всех участников вызвали на сцену для оглашения результатов, сказал ребятам: «Вы не представляете, в какую жопу мы попали!»
И вдруг объявляют: «Найс» — Гран При!
У меня началась истерика, бегал, всех целовал. Только Иратов отрезвил: сказал, что хотя мы и взяли Гран-При, но основную награду – интервью в «Музобозе» — нам не дадут. Обидно было, ведь «Музобоз» был тогда самой популярной телепередачей.
Прошло несколько лет, и я спросил у Аркадия Укупника, который был членом жюри, почему же нам все-таки дали Гран-При?
— А мы побоялись, что, если не дадим, то вы еще такую же статью напечатаете, — отшутился Аркадий…
После этого успеха я понял: надо ехать в Москву.
Выступая в Одессе, я видел, что Агутин, Осин и другие принимавшие участие в этом конкурсе, в Москве потихоньку раскручиваются. Предложил ребятам ехать в Москву и там пробиваться. Ребята отказались, я поехал один. Мой брат писал сценарии для Театра Терезы Дуровой, а я – музыку для них.
Бегал в Театр Пугачевой, пытался добиться аудиенции, но без успеха. Посоветовали мне обратиться к Челобанову – он тогда был фаворитом Примадонны.
Подвели меня к нему, поставил я свои записи. Он спросил, кто делал аранжировки, узнав, что я сам, пообещал показать песни Пугачевой. На следующий день позвонил, сказал, что Алле понравилось и она назначила встречу.
Пришел я в Театр, весь такой взволнованный, но только открыл дверь, как выбежали телохранители, отодвинули меня к стене, появилась Пугачева, поглядела на меня, фыркнула, села в лимузин и уехала.
Я ничего не могу понять, поднимаюсь наверх и вижу, что стоит в дупль пьяный Челобанов, держится за стенку, ни слова сказать не может. Когда он чуть пришел в себя, я объяснил, что завтра должен ехать в Одессу.
— Ну и езжай в свою сраную Одессу! А вообще я тебе должен сказать: хочешь чего-то добиться, живи в Москве!
Как не обидно было это слушать но он был прав.
Огорченный, я уехал домой, а буквально через несколько дней в Одессу приехала футбольная команда эстрадных «звезд» «Старко», а с нею – Пугачева и Челобанов. Я нашел Челобанова, напомнил о его обещании. После концерта он подвел меня к Пугачевой. Она сидела, как королева: — Чего ты хочешь?
Мне неудобно было сказать, что хочу стать «звездой», и я ответил:
— Хочу работать.
— Хороший мальчик! Приезжай в Москву, зайди ко мне.
— Так меня охрана не пустит.
Тогда она дала мне свой домашний телефон, и я не нашел ничего более умного, чем сказать:
— Большое спасибо. Я никому в жизни его на дам.
Ricy e Povery
Но к тому времени Театр Пугачевой закрылся, и она хотела использовать меня как аранжировщика для Кристины. Вот только песен для аранжировки пока не было. Тогда я предложил показать свои. Они понравились, договорились встретиться с Кристиной.
Встретились. Я сыграл мелодию и Володя Пресняков (они тогда еще были с Кристиной вместе) спросил:
— А какие слова?
— Не дразни меня.
— Нет, «позови меня» будет круче.
Так родилась песня «Позови меня» и я начал работать с Кристиной.
Те годы были шальные, безбашенные. Я снял квартиру в Москве, питался одними макаронами. Как раз тогда Пугачева купила у Саруханова песню для Челобанова за 1000 долларов и 300 долларов дала аранжировщику. Я решил было, что мне тоже отвалят кучу денег. Но дали всего три сотни – за музыку, слова и аранжировку. Так я получил свой первый гонорар за песню.
Надеялся, что Пугачева возьмет меня на «Рождественских встречах», но, когда завел разговор об этом, то услышал: «Не дорос еще!»
Тогда я понял, что ждать от этой семьи мне больше нечего, и рассчитывать могу только на себя. Ведь «звезды» такого уровня собирают вокруг себя таланты, используя их во благо себе, а помогают, только если подпишешь с ними контракт.
Но я благодарен Пугачевой за то, что получил возможность, работать в ее студии. Кристина вместо гонорара за песни пускала меня в студию (Пугачева об этом не знала) и я мог записывать свои песни.
Однажды узнал, что будет проходить конкурс «Москва-Ялта-транзит», думал, какую песню исполнить. Мне Челобанов подсказал, что дело не в том, какую песню взять, а как ее сделать. И вот я как-то шел пешком домой, напевая под нос: »А я иду, шагаю по Москве…»
И решил, что выступлю с этой песней, сам сделал аранжировку… Получил вторую премию
Но чтобы раскрутиться, нужны были деньги на телеэфиры. А я уже тогда писал песни и делал аранжировки для Ветлицкой, Малинина, Сташевского …
Нашел вроде бы спонсора, были большие планы, но в 1998-м разразился кризис и моя сольная карьера закончилась. Я ушел в студийный бизнес, построил две студии..
Как-то привозили в Москву программу «Победители Сан-Ремо» и мы с ними должны были за две недели записать 26 песен. Итальянцы пели на русском, наши – на итальянском. Это была интересная работа. Незабывамое ощущение, когда видишь тех, на чьих песнях ты рос, а это Кутуньо, Матиа Базар, Риччи и Повери, и они в твой студии стоят и поют… И как поют! — наши отдыхают …
После этого я студию оставил и уехал в Штаты.
— Чем был обусловлен выбор?
— На тот период в США шли уже пять цирковых шоу с моей музыкой.
— А как случилась встреча с «Машей и Медведем»?
— Началось с того, что позвонил Олег Кузовков, автор проекта. Мы встретились, он рассказал историю будущего мультфильма, предложил попробовать. Работы у меня в тот момент было мало и я согласился.
— У тебя был опыт сочинений для детей?
— Никогда не представлял себя детским композитором. Откровенно говоря, серьезно к этому предложению не отнесся. Решил, что напишу тему Медведя и, если понравится, подпишу контракт… Первую композицию сочинял по картинке: самого мультика тогда еще не было. Пришел в студию, поставил микрофон между ногами, включил метроном и все записал. Через полчаса послал по Интернету запись Олегу, а вскоре он позвонил и предложил подписать контракт.
На «Машу и Медведь» не делали ставку, работа не считались первостепенной, и денег выделяли немного. Но Олег оказался человеком очень требовательным к себе и другим, добивался высокого качества. Даже в США удивлялись, как можно делать мультсериал на таком высоком уровне. Обычно подобные вещи делаются быстро, а тут работа над каждой серией длилась по 5-6 месяцев, стоила серия примерно 300 тысяч долларов. Сперва казалось, что проект убыточный, но из-за своего высокого уровня он вызывал интерес.
В контракте было прописано, что оплата музыки – поминутная. А когда я узнал, что каждая серия длится пять-шесть минут, то понял, что много не заработаю, и предложил, чтобы музыка не прерывалась ни на секунду.
Когда я спросил, какого плана нужна музыка, мне сказали: что-то типа «Том и Джери».
— Но ведь там же звучит симфонический оркестр. Вы мне можете его оплатить?
— Нет, мы думаем, что ты сам справишься.
Пришлось все самому записывать. (Кстати, когда мы переозвучивали мультфильм в США на английский и испанский языки, там были поражены, что я все делаю один: у них такую работу выполняет человек десять). Сдал я музыку ко всей первой серии, и тут спохватились: «Ой, нам что, придется за каждую минуту платить?»
Но для меня гонорарных денег не было много, работа очень сложная.
— Как ты полагаешь, почему этот мультфильм произвел фурор во всем мире?
— Сериал получился интересным для любого возраста, поскольку в нем никто не разговаривает.
Обычно же диалог определяет зрительскую аудиторию. Для взрослых – одна манера речи, для подростков – другая, для малышей – третья. А здесь у героев – только основные реплики. Ну, а животные – мычат, рычат… Все построено на экшне. И мне нужно было музыкой это подчеркнуть. Кстати, если смотреть «Машу и Медведь» без музыки, то не смешно, а с музыкой возникает настроение.
— Вася, а не обидно, что мультик имеет громадную популярность, а кто композитор — знают очень немногие?
— Обидно было, конечно. Но я только сейчас осознал, что пишу для целых поколений всего мира и прививаю детям хорошую, мелодичную и качественную музыку. А если учесть, что количество просмотров в Ютубе перевалило за десять миллиардов, мультфильм переведен на пятьдесят языков, то где еще я мог бы иметь такую аудиторию?!
источник
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума